Как это было - Валерий Лаврусь

– Ну и что будем делать, Верховный Жрец? – Бог был явно в замешательстве.

– На всё – воля Твоя, Великий Ниту-ниту-нетам-везде-ифсегда! – ещё ниже склонясь, благоговейно пропел Вер-ховный Жрец.

– Всё Сам… Всё Сам… Никакой от вас помощи, верховные… Ладно! Слушайте Мою волю. Мужикам больше в экспедиции не ходить! Всех женщин разделить на три с половиной и в соответствии с частями раздать оставшимся героям в жены! Полигамия у нас теперь будет, что поделаешь. Впредь войны отменить! Мир – народам! Земля… э-э-э-э-э, ну, это в другой стране так говорить будут… всё равно соврут… Понятно?!

Вся площадь рухнула на колени.

– Да, Великий Бог, Ниту-ниту-нетам-везде и…и…и… – толпа запнулась в крике.

– … фсегда! – раздражённо закончил Бог. – Когда вы выучите Имя Моё?! Да будет так! – и повернувшись к Верховному Жрецу: – Меня ближайшие сто лет не беспокоить, сами… сами… Тем более войн нет, женщин достаточно. А Я – на рыбалочку… – и, оглянув Центральную площадь Племени, Бог двинулся к Океану. Площадь благоговейно молчала.

Бог Племени Великий Ниту-ниту-нетам-везде-ифсегда как обычно сидел у берега Океана и ловил акул. Занятие и впрямь вполне достойное Великого Бога Великого Племени. С одной стороны – развлекает, с другой – делает безопасным Океан для послушных, верных, но очень глупых Его детей.

– Беда! Великий Ниту-ниту-нетам-везде-ифсегда! Беда! – орал на бегу Первый Верховный Жрец.

– И чего вы так всегда орёте?! И ста лет не прошло, а вы опять рыбу пугаете! – очень страшным шепотом прошипел Великий Бог и сотворил небольшую молнию для острастки, а после грома поинтересовался: – Чего опять случилось-то?!!

– Мужчины в племени взбунтовались! – с рыданием выкрикнул Первый Верховный.

– Да-а-а-а-а-а-а-а-а… Чего просят?

– Лучше Сам с ними поговори, Тебя просят… – рухнув на колени и ткнувшись мордой в песок, прошуршал Жрец.

– Ну пошли… Первый Верховный Жрец… – с особой язвительностью произнёс Великий Бог. – Ничего без меня не могут!

На Центральной площади Племени собрались и судачили полуголые мужчины. Недалеко в тенёчке расположились женщины. В стороне от площади разместилась жидкая толпа костлявых стариков, которые стояли и позванивали костями от страха. Завидев идущего к ним Первого Верховного Жреца и Великого Бога, все приумолкли и напряглись. Звон прекратился.

– Ну и чего волнуемся, богатыри-витязи, сынки Мои ненаглядные? – ласково, но строго спросил Великий, оглядывая толпу мужичков. Мужички были хлипкие, невзрачные и совсем неинтересные, и многие – о, ужас! – держали друг друга за руку!

«Докатились!.. – подумал Великий – Вот и оставляй их без присмотра… Полное падение нравов!»

– Ну? – ещё раз переспросил Бог.

Никто из толпы не вышел, ничего не попросил и ни на что не пожаловался.

– Так, Жрец, тогда ты рассказывай…

– Великий, всё было хорошо после Того Твоего Прихода. Были семьи, в которых были мужчины, и было у них много женщин. И были тучные стада, и котлет вдоволь! Но мальчиков всегда рождалось больше! И мы всегда думали, что это хорошо! Ты так говорил! Ты!!! Но однажды девочек не стало хватать, не только в «по-ли-гам-ных» семьях, но и просто для любого мальчишки! О, Великий… такое горе, семьи… ячейки Племени… их не стало, и мальчики, мальчики… – слёзы душили Первого Вер-ховного.

«В общем, понятно… – осматривал Великое Племя Бог, – обычная половая диспропорция, направленная на компенсацию боевых потерь, так сказать. Для того чтобы естественный отбор не потух. А войны-то и нет… Мда-а-а-а…»

– Эй, ты, уважаемый… – ткнув пальцем в одного из замухрышек, позвал Бог. Замухрышка втянул соплю, оглянулся по сторонам и спросил:

– Й-а?..

– Ты-ты, иди-ка сюда…

Сопливый, протолкнувшись через толпу соплеменников, бочком подошёл к Богу

«Да-а-а-а… – оглядел замухрышку Бог. – И ста лет не прошло… А все признаки вырождения на лице».

– И чего же ты, милый, хочешь? – обратился к сопливому Бог.

Юноша, переминаясь с ноги на ногу, оглянулся по сторонам и прогундел под нос:

– Пот’ушку… Феликий Ниту-ниту-нетам… несесь… и фаще…

– Чего?! Чего он хочет?.. Подушку? Какую подушку?! Жрец, вы чё тут народ спальными принадлежностями обеспечить не можете?

– Что Ты, Великий! Спать ему есть на чём… ему, как это… не с кем спать… «Подружку» ему надо, он у нас буковки, озорник такой, не все выговаривает… – Подобострастно шептал Первый Верховный, прогнув спину.

– Подру-у-у-у-жку… – Великий почесал затылок. – И что же никто с тобой, э-э-э-э… дружить не хочет?

– Не-а…

– Бабоньки, да что же вы такие злые-то? Что же вы, э-э-э-э… дружить-то с ним не хотите?

– А кому он такой сопливый нужен? – нахально выкрикнула одна из молодых красавиц.

– Дык, ничего он… вон тут-то у него… вот тут, не всё так плохо…

– Да он пользоваться не умеет! – с наглым смешком выкрикнула всё та же девица, и весь коллектив женщин обидно засмеялся. Сопливый и ещё половина мужичков покраснели мордами и ушами так, хоть поджигай.

– А пожалеть?! – уже с внутренней угрозой уточнил Бог.

– А мне своего муженька жалеть голова болит, пусть сами себя жалеют! Сами-то они, небось, умеют…

– …совсем вы девоньки озлились, рази так можно?.. А-а-а-а, да ладно… Ну что, Жрец? Что делать-то будем? Ладно-ладно… – замахал руками Великий. – Я уже понял, на всё – воля Моя. Всё Сам, всё Сам… Подружка… Подушка… – Бог принялся расхаживать по Площади, заложив все четыре руки за спину. И пока думал – сотворил дождь, град, гром и молнии… Народ ждал.

– Так, Жрец. Громко Я это говорить не могу, – понизив голос до шёпота, оглядывась сообщил Великий, – поэтому слушай внимательно. Обеспечь всех, у кого нет подружек, – подушками, а тем, кто вон стоят и за руку держатся – по паре, и стяни их ремнями. Кого стянуть? Подушки, кретин! Зачем? Они сами разберутся, только чтобы они больше за руки не держались! Где вы достанете столько подушек? А Меня волнует?! Вы на то и верховные, сказал «обеспечить» – выполнять, на то воля Моя божия!

– Ладно сынки, не переживайте, как-нибудь с Моей божьей помощью разберёмся, – мягко, с улыбкой, обращаясь к толпе мужичков, произнёс Бог и, развернувшись, пошёл к Океану.

– Беда! Великий Ниту-ниту…

– Перестань… В свете модной теперь демократизации и, так сказать, либерализации, можешь обращаться ко мне просто «Великий» или ещё проще – «ЗНВиФ». Как удобнее… Так что там у вас случилось?

– Совсем бардак, Великий… три… эн… виф… нет, так не могу… Великий, я лучше так! Этот, который Сопливый… через неделю после того, как мы ему выдали подушку, стал приходить на площадь и гундеть что-то под нос. Сначала, прости, Великий, мы не придали этому значения… но потом к нему стали присоединяться другие, такие же с подушками, а потом… не гневись, о, Великий, к ним присоединились и те, у которых были подружки, а теперь там – ВСЕ мужчины! – взвыл Жрец – Горе нам, горе! А женщины ропщут… а верховные звенят… громко звенят, Океанский прибой заглушают, так звенят… – Первый Верховный размазывал скупые старческие слёзы по морщи-нистым щекам. – Пропустил я, Великий, убей меня молнией! Убей! Не достоин я…

– …а чё гундит-то этот Сопливый? – перебил Жреца странно повеселевший Бог.

– Да бред какой-то, – всхлипывая, пробурчал Верховный. – Я и передать-то не могу…

– Ну тогда пошли, послушаем пророка вашего новоявленного…

На Центральной площади Племени собралась и внимала замухрышке толпа полуголых мужчин. Некоторые были с подушкой, некоторые с двумя, некоторые – без. Недалеко в тенёчке расположились женщины и негромко, но недовольно гудели. В стороне от площади разместился жиденький коллектив костлявых стариков, которые стояли и громко звенели всем сразу: и бусами, и костями… Завидев идущего к ним Первого Верховного Жреца и Великого Бога, все приумолкли и напряглись. Звон, однако, не прекратился.

– Так, Сопливый, ну-ка бегом ко Мне! – скомандовал Бог. – Рассказывай, что ты тут несёшь?

Замухрышка твёрдым шагом подошёл к Богу и, глядя в глаза Великому, ответил:

– Я несу людям Племени истину!

– Во как? – удивился Бог, – Смелый стал? А пронеси-ка её мне…

– Внимай, Бог! «Нет подружки, кроме подушки! Возлюби подушку свою, как себя самого! Не возжелай подушки ближнего твоего…» – начал замухрышка.

– Отставить! – поднял руку Бог. – И что вы обо всём об этом думаете, мужики?

– А чё думать? Всем нужны подушки… – высказался кто-то осторожно.

– Так у некоторых же есть подружки? Зачем же подушки? А? – Бог оглядел толпу мужиков.

– Всем, значит всем… – загудела толпа.

– А чё?! – вдруг кто-то запальчиво выкрикнул, – подружки наши на рыбалку нас не пускают!

– Не пускают на рыбалку… – подхватила толпа, – не разрешают.